Точки отсчета – пункты назначения. Начинаем – завершаем. Бросаем. Пункт А – пункт Б. Мы застреваем навечно на полпути, врастаем корнями в брюхо времени, в линейки километров, сливаемся с изменчивой скоростью ветра, теряемся, сбиваемся с пути, уходим, исчезаем, растворяемся, поднимая подолами платьев пыль с дороги.

Может, где-нибудь упадем на колючий гравий и останемся лежать, дожидаясь ветров, что понесут нас дальше. Не дождемся – прогнием осенним листом, один скелет останется, а может и его проглотит прожорливое время и не поморщится, не выплюнет, не скривиться. Наши глаза склюют птицы ненависти, наши сердца украдут нимфы любви, нашу кровь похитят вампиры-завистники.

А мы все равно будем существовать дальше по инерции, просто так. Вдыхать и выдыхать душный воздух ядохимикатов, глотать отравленную мышьяком воду, охотиться на выращенных нами же монстров, бояться призраков умирающего разума. Холить и лелеять свои фобии, питаться ими, желать их. Фобии, которые делают нас любимыми, слабыми и бесценными. Фобии наших тайных желаний, фобии ветра, что может нас подхватить и нести дальше, стряхнув пыль старости и скуки. Фобии, что этот ветер нас слишком быстро доставит почтовым голубем к пункту назначения, подняв до небес, чтобы мы могли посмотреть на реки слез и блики счастья, или спустив почти до земли, угрожая упасть камнем вниз, словно изуродованный хищниками птенец.

А, может, нам повезет, нас поймают в клетку и будут показывать совершенной бабочкой на иголке любопытным детям, жаждущим святой жестокости (они ведь уже сломали все свои игрушки и оторвали головы куклам, чего мы не можем себе позволить выставить напоказ). Тогда точке Б самой придется дотянутся до нас, ведь ветер не сможет разорвать эти крепкие цепи икон, и даже его хитрым помощникам не добраться до ключей – мы ведь их надежно спрятали под нашими венами, в составе опасных таблеток, внутри веревок, на краю крыш или среди молекул газа. Но если даже и решимся отрыть тяжелые засовы, то уже давно поджидающие за углом смотрители застанут нас врасплох.

Мы допускаем лишь то, что мы способны меланхолично наблюдать за огоньками, достигшими своих конечных точек и погасшими, отпустив дым крестов в черные дыры памяти. Только единицы обладают неслыханной роскошью - только единицы помнят о том, что им когда-нибудь тоже суждено вспыхнуть последней улыбкой заката и шагнуть стертой ногой, оставив позади все скорости, ветра, остановки и завершения. Только единицы помнят, что жизнь – это лишь путь до пункта назначения.